Я не согласна вообще с идеей цикличности и повторяемости. Я вообще большой враг исторических параллелей, очень популярного риторического приема, который регулярно всплывает в публичном пространстве и в политической публицистике, и, хоть и в меньшей степени, но и в академической науке. Поскольку это очень эффектно звучит и сразу привлекает внимание — сходство. Сходство одного исторического периода с другим, одного исторического деятеля с другим. Вот смотрите, там, 2014 год совершенно как 1914, тут еще и магия цифр, там, Путин совершенно как Сталин, ФСБ совершенно как опричники. Вот это всегда, еще раз повторю, привлекает внимание и производит эффект. Что тут плохого? Что мне здесь не нравится? Ну, во-первых, с цикличностью, что нехорошо. Даже так называемые кондратьевские циклы, то есть попытка в экономическом развитии установить эту самую синусоиду, она последующим развитием экономической науки была опровергнута, потому что, когда мы пытаемся выявить эти самые циклические паттерны, мы отрицаем самое главное. Мы отрицаем изменения. Я сейчас не хочу даже употреблять термин «прогресс», потому что это оценочный термин, он ассоциируется с чем-то исключительно хорошим, а он не всегда таков. По крайней мере, как всякие большие процессы, он иногда может быть хорош, с другой стороны — плох, смотря для кого. Но эта вера в повторяемость, она свойственна мышлению до модерна. Когда не было развития, а была вот эта самая, вот это колесо. Колесо Фортуны, главный образ средневекового мышления. Когда передача опыта была важнее, чем инновация. Собственно, инновации никакой не происходило, а дети вырастали и жили той же жизнью, какой и их родители, самое главное было вот этот самый опыт передать. Потом наступило все-таки Новое время, великие географически открытия и резкий прогресс науки, и начались волны промышленных революций. Время перестало быть циклично, оно стало линейно, оно пошло вперед — раскрылись горизонты, Земля перестала быть плоской и стало круглой, и человечество увидело, что оно меняется. И оно действительно стало меняться. Вот смотрите, вы назвали эти самые шесть попыток, шесть реформаторских проектов. И вы говорили, что каждый раз за каким-то шагом вперед следует шаг назад, за оттепелью условной следует заморозок. Но, слушайте, этот шаг назад или два шага назад никогда не доходят даже приблизительно до предыдущего — крепостное право не вернулось, публичные и телесные наказания на площадях чего-то тоже. Массовые межгосударственные войны как-то ушли в прошлое, какие-никакие гарантии личной неприкосновенности и собственности все-таки появились.