Британские учёные знают больше, чем остальные учёные.
15:17 04.06.2019
продолжение Кэлгар вскочил и принялся расхаживать по рубке. На протяжении четверти века — с тех пор, как первые сверхракеты достигли Лупы, а затем и полумертвого Марса — Венера являла собой наиболее заманчивую цель для всех космопроходцев. Однако любые экспедиции в этом направлении были запрещены, вплоть до появления кораблей, способных избежать опасности падения на Солнце — участи, уже постигшей два космолета. Неизбежность подобных катастроф была доказана математически; существующие ракеты могли без риска достичь Венеры лишь при строго определенном ее положении в пространстве относительно Солнца, Земли и Юпитера.
Однако возникновение таких благоприятных условий в ближайшие два десятка лет не ожидалось. И лишь за полгода до полета Кэлгара известный астроном установил, что необходимое взаиморасположение планет произойдет в этом году. Его ста|гья породила бурные дебаты в профессиональной среде. Разумеется, правительство не могло полагаться на особое мнение одного — пусть даже весьма авторитетного — ученого; однако до Кэлгара дошло высказывание некоего высокопоставленного чиновника Космической Патрульной Службы о том, что депо приняло бы совсем иной оборот, решись кто-либо отправиться на Венеру на свой собственный страх и риск; в подобном случае у него, чиновника, сыскалось бы достаточно единомышленников, чтобы выполнить все необходимые предварительные исследования и расчеты. Когда Кэлгар на своем маленьком корабле стартовал к Венере, с размахом велась подготовка сразу нескольких экспедиций на Марс.
От Венеры ждали сенсаций — но не столь значительных, как эта. Ибо раса, способная создать идеальную с любой точки зрения краску, уже за одно только это заслуживает более близкого знакомства.
Размышления Кэлгара были прерваны новым невероятным открытием, заставившим его встревоженно вскочить. Сверкая неисчислимыми оттенками, краска продолжала распространяться: если поначалу она покрывала не больше четверти поверхности тела, то теперь занимала уже добрую треть. Если так пойдет и дальше, рано или поздно она покроет Кэлгара с ног до головы, залепит ему глаза, рот, нос, уши — словом, все. Надо было срочно придумать способ избавиться от этой переливчатой пленки.
«Идеальная краска, — записал Кэлгар в своем блокноте, — должна обладать красивым цветам, быть нечувствительной к любым внешним воздействиям и — обязательно — легко удаляться». Он мрачно перечитал последние слова, отложил карандаш и посмотрелся в зеркало.
— Ну дела, — пробормотал он, обращаясь к собственному отражению, — это же не я! Разодет, что твой цыган…
Всматриваясь в представшее его взгляду колористическое буйство, Кэлгар отметил, что сама краска, собственно, оставалась невидимой, поскольку испускала яркий, отбрасывающий резкие тени свет. Она являла собой не цветное покрытие, а как бы жидкий свет, в переливах которого слились воедино все мыслимые оттенки. Причем ни яркость, ни пестрота отнюдь не оскорбляли вкуса — даже самого изысканного. Кэлгар развеселился, осознав, что не может оторвать глаз от этого невероятного явления. Однако в конце концов он все же отвернулся от зеркала.
«Если бы удалось зачерпнуть хоть немного краски и перелить ее в реторту, — подумал он, — можно было бы произвести анализ». Он предпринял несколько попыток, но краска, охотно вливаясь в ложку, тут же вытекала, стоило оторвать ее от кожи. Кэлгар попробовал удержать ее в ложке с помощью ножа, но безуспешно: краска вытекала из-под лезвия, текучая, словно масло. Кэлгар понял, что ему не хватает сипы и ловкости, чтобы достаточно плотно прижать лезвие ножа к ложке. Он попробовал, было, воспользоваться предназначенным для отбора проб черпачком с резьбовой крышкой, но тот оказался слишком круглым и маленьким; к тому же завинчивание крышки занимало чуть ли не минуту.
Кэлгар без сил опустился в кресло. Он чувствовал, что заболевает. Мысли путались. Лишь некоторое время спустя он вновь обрел способность рассуждать трезво.
Ему все-таки удалось набрать в черпачок немного краски — что-то около чайной ложки. По логике вещей, теперь следовало тем же способом очистить и всю поверхность тела. Однако краски на нем, судя по всему, не меньше пятисот таких доз. На снятие каждой из них уходит больше двух минут. Итого, тысяча минут, — почти семнадцать часов!
Кэлгар жалко улыбнулся. Семнадцать часов! Вдобавок, за это время ему два-три раза понадобится поесть — еще час… Внезапно он ощутил голод — пожалуй, пора было подкрепиться.
За завтраком он обдумывал случившееся со спокойствием человека, нашедшего одно из решений проблемы и теперь имеющего право позволить себе поразмыслить над другими вариантами.
Семнадцать часов — это слишком много. Теперь, когда ему удалось заключить немного краски в черпачок, ее можно исследовать: возможно, откроется дюжина более радикальных способов избавиться от загадочной напасти.
Возможно, в лучше оборудованной лаборатории это и оказалось бы Кэлгару по силам, но корабельная была слишком убога. Кэлгару удалось лишь установить, что краска абсолютно инертна — ни с чем не смешивается механически и не реагирует химически; не поддавалась она и термическому воздействию — не горела и не замерзала.
— Естественно, — со злостью признал в конце концов Кэлгар. — Если это идеальная краска, то именно так и должно быть!
Он взялся за дело и постепенно настолько навострился, что некоторое время спустя соскабливание краски с кожи в черпачок и завинчивание крышки стали занимать от силы секунд сорок пять. Он так углубился, а это занятие, от результатов которого зависело слишком много, что успел уже наполовину наполнить краской колбу, прежде чем заметил нечто, потрясшее, его до глубины души: краски на теле оставалось столько же, сколько и в начале процедуры.
Кэлгар оцепенел. Дрожащими руками он замерил количество краски в колбе. Он собрал все, или почти все, что плеснуло на него из венерианской банки, в этом можно было не сомневаться. Но и количество краски на теле от этого не уменьшилось. Похоже, она ко всему обладала еще и способностью восстанавливать пострадавшую от чего-либо часть покрытия.
Кэлгар пополнил этим наблюдением список свойств венерианской краски.
К этому времени он заметил, что не может свободно потеть — капельки влаги проступали на коже лишь в местах, не покрытых переливчатой дрянью. Интенсивная работа разогрела Кэлгара, а краска лишала организм возможности полноценной теплоотдачи. Астронавт чувствовал, как прямо-таки распаляется от внутреннего жара. Он ужаснулся.
«Надо любой ценой убраться отсюда, — подумал он, — отыскать ближайший венерианский город и раздобыть растворитель, способный справиться с этой сумасшедшей жидкостью».
Ему было уже наплевать, станут над ним смеяться или нет. Кэлгар кинулся в навигаторскую рубку и уже схватился, было, за рычаги управления, но в последний миг что-то удержало его. Ведь чертов куб сам заявил: «Во мне краска». Значит, в нем могут быть заключены и сведения, необходимые для использования содержимого, в том числе — и для его удаления.
— Ну и дурак, — сказал себе Кэлгар, поднимаясь с пилотского кресла, — как же я сразу не сообразил!
Хрустальный куб валялся на траве в том самом месте, где Кэлгар оставил его. Стоило астронавту прикоснуться к кристаллу, как тот заговорил:
— Я на четверть полон краски.
Значит, на Кэлгара выплеснулось три четверти содержимого сосуда. Обстоятельство немаловажное.
— Инструкция: разместить банки с краской вокруг подлежащей покраске поверхности, после чего приступить к работе, — продолжал излагать куб. — Краска высохнет, как только поверхность будет покрыта ею полностью. Краска удаляется при помощи затемнителя, который следует приложить к окрашенной поверхности, плотно прижать и выдержать в таком положении в течение одного терарда.
Последнего слова Кэлгар не понял; по всей видимости, оно означало какой-то отрезок времени.
— Затемнитель, — продолжал между тем куб, и только теперь Кэлгар понял, что голос не звучит, а передается непосредственно в мозг, — можно приобрести в ближайшем магазине москательных товаров или скобяных изделий.
— Замечательно, — Кэлгар почувствовал, как в нем нарастает бешенство. — Остается только сбегать в лавку и купить затемнитель!
Впрочем, высказавшись, он заметно успокоился. Славу богу, он попал в практичный мир москательных лавок, а не восьминогих жукоглазых монстров, которыми люди давно уже пугают собственное воображение. Существа, изготовляющие идеальную краску и торгующие ею, наверняка не примутся сразу же пытать пришельца с Земли, — ясно, как божий день. Воображение Кэлгара тут же нарисовало картину упорядоченного, отлично организованного мира — скорее всего, не имевшую ничего общего с реальностью. Естественно, не все обитатели космоса полны априорной симпатии к людям; впрочем, люди тоже умеют ненавидеть…
Судя по краске и кубу, в который она упакована, приходится признать, что цивилизация Венеры стоит на более высоком уровне, чем земная. Если допустить, что венериане обнаружили корабль Кэлгара еще до посадки, то им вполне могло прийти в голову предложить пришельцу некие тесты. И фантастическая краска, в которую он по уши вляпался, могла играть в этом тестировании какую-то роль.
Однако все эти рассуждения, вне зависимости от их справедливости или ошибочности, не могли приостановить внутреннего разогрева организма Кэлгара, покрытого непроницаемым слоем краски. Нужно было попытаться постичь образ мышления венериан. Кэлгар осторожно поднял кристалл.
— Согласно государственному стандарту, — мысленно проинформировал его куб, — краска состоит из следующих компонентов: ??? — семь процентов, ??? — тринадцать процентов, Сжиженный свет — восемьдесят процентов.
— Внимание! Хранение краски поблизости от горючих материалов и летучих веществ категорически воспрещено!
15:24 04.06.2019
продолжение Вопреки ожиданиям Кэлгара никаких разъяснений не последовало. Похоже, венериане привыкли подчиняться инструкциям без рассуждений. Но ведь Кэлгар уже пробовал соединить краску и с летучими веществами, вроде эфира, и со скипидаром, и с газолином, и даже с ракетным топливом — однако ничего страшного не произошло. Вообще ничего не произошло. Либо инструкцию составлял перестраховщик, либо все это означает нечто совсем иное.
Прихватив с собой куб, Кэлгар вернулся на корабль и сел за пульт управления. Он положил руку на гладкую головку пускового рычага и передвинул его вперед — щелкнув, он зафиксировался в крайнем положении. Потом, в ожидании, пока автомат запустит двигатель, Кэлгар застегнул привязные ремни. Но двигатель молчал.
В этом молчании Кэлгару почудилось грозное предостережение. Предостережение исходило от некой живой и могучей сипы, влияние которой он, казалось, ощущал всем своим существом. Он оттянул пусковой рычаг на себя, потом снова перевел его в рабочее положение. Зажигания так и не произошло.
Кэлгар тяжело дышал.
— Внимание! — ни с того, ни с сего повторил лежавший на полу куб. — Хранение краски поблизости от горючих материалов и летучих веществ категорически запрещено!
Вот оно! Все наоборот: это инертное вещество, похоже, лишило восемнадцать тысяч галлонов топлива способности к воспламенению. И все потому, что Кэлгар из экономии слип обратно в бак те полпинты горючего, которыми пытался оттереть краску.
Кэлгар включил рацию. Еще находясь в нескольких миллионах миль от Венеры, он впервые попытался послать к ней радиосигнал. Но ответа не дождался. В эфире царила не нарушаемая ни единым искусственным сигналом тишина. Но ведь высокоразвитая венерианская цивилизация не может не знать радио! Неужто они не отзовутся на призыв о помощи?
Добрых полчаса сигналы понапрасну уходили в эфир. Приемник Кэлгара молчал. Ни в одном диапазоне не было слышно ни единого осмысленного звука. Он был совершенно один в этом Богом забытом углу — если не считать агрессивной, самовосстанавливающейся, переливающейся всеми цветами, сводящей с ума краски.
Жидкий свет… Затемнитепь… Черт возьми! Может, она сияет не собственным, а отраженным светом? И если свет погасить… Кэлгар еще держал палец на выключателе, когда вдруг заметил, что снаружи царит полнейшая тьма. Входной люк был открыт, Кэлгар высунулся из него и посмотрел на черное беззвездное небо. Ночь и облака, столь характерные для Венеры, породили поистине кромешный мрак. Днем из-за близости планеты к светилу облака лишь слегка приглушали сияющий солнечный свет, но сейчас все обстояло иначе. Разумеется, какая-то толика света сюда все равно доходила — никакая планета, столь близкая к центральному светилу, не может быть полностью лишена света и энергии. Селеновый фотометр Кэлгара еще на подлете регистрировал их возрастание с точностью до одной стотысячной.
Оторвавшись от созерцания небосвода, Кэлгар обнаружил, что пол навигационной рубки сияет — источником этого света служила все та же краска. Выходит, она не только отражает свет? Неприятно удивленный, он выбрался наружу и отошел от ракеты настолько, чтобы на него не попадал свет, падавший из корабельного люка. Во тьме тело Кэлгара мерцало и переливалось феерической пляской огня; на влажной от росы траве играли многоцветные блики. Наверное, его труп будет являть собой великолепное зрелище…
Кэлгар представил себе, как тело его лежит на полу рубки, с ног до головы покрытое краской. Или здесь на траве. Возможно, со временем венериане натолкнутся на мертвого пришельца и примутся гадать, кто он такой и откуда.
Судя по всему, венериане не пользуются радиосвязью. Или все-таки пользуются, но сознательно избегают контактов с людьми?
Кэлгар лихорадочно пытался сосредоточиться на поиске решения, но тщетно. Он вернулся в ракету. Его мучила какая-то неоформившаяся мысль, скорее даже ощущение. Он должен был что-то сделать. Но что? Ах, да — радио! Он быстро настроил приемник. И вдруг подскочил, потрясенный — из динамика раздался странный, нечеловеческий голос:
— Пришелец с планеты, именуемой Земля! Пришелец с планеты, именуемой Земля! Ты слушаешь?
Кэлгар приник к динамику, одновременно включив передатчик.
— Да! — ликующе крикнул он. — Да! Я слушаю! Но я попал в ужасное положение! Приходите скорее!
— Мы знаем о твоем положении, — ответил бесцветный механический голос. — Но отнюдь не собираемся помогать тебе. Кэлгар в отчаянии ахнул.
— Банку с краской, — продолжал голос, — сбросил перед самым люком твоей ракеты корабль-невидимка — всего через несколько секунд после твоей посадки. Вот уже несколько тысячелетий мы, которых вы именуете венерианами, с растущим беспокойством наблюдаем за развитием цивилизации на третьей планете Солнечной системы. Наше общество не знает тяги к приключениям, а истории Венеры неведомо само понятие войн. Это не значит, что нам неизвестны трудности и борьба за существование. Наши организмы отличаются чрезвычайно медленным темпом обмена веществ, и уже в далеком прошлом наши психологи установили неспособность венериан к космическим полетам. Поэтому мы сконцентрировали силы на выработке собственного, венерианского образа жизни — и преуспели в этом.
С момента появления твоего корабля в атмосфере планеты перед нами встал вопрос: на каких условиях можно вступить в контакт с людьми. Мы решили оставить банку с краской в таком месте, где ты сразу же должен был на нее наткнуться. Если бы это не получилось, мы отыскали бы другой способ провести тебя через тест.
Твоя догадка верна: ты был и остаешься подопытным объектом. Результат пока неутешителен — разумные существа с подобным твоему и даже несколько более высоким уровнем интеллекта должны удаляться с Венеры. Разработка системы тестов для принципиально отличающихся от нас обитателей Вселенной представляла исключительно трудную задачу, но мы с ней справились. Твое же мнение о нашем тесте не имеет ни малейшего значения, поскольку тебе суждено умереть. Лишь в этом случае другие земляне, те, что придут вслед за тобой, окажутся в полном неведении и смогут успешно быть подвергнуты этому или подобному испытанию. Мы же вступим в контакт лишь с разумным существом, вышедшим из предложенной ситуации победителем. Тогда мы дополнительно исследуем его уже с помощью приборов, чтобы на основании результатов тестирования и обследования решить, как строить свои отношения с расой, приславшей его к нам. Все мыслящие существа с интеллектом, равным или превосходящим первого, успешно прошедшего тестирование, смогут свободно посещать нашу планету. Решение это окончательное и изменению не подлежит.
Исследуемый объект должен самостоятельно покинуть Венеру. Если это ему удастся — в дальнейшем между нашими расами возможно сотрудничество, например, в усовершенствовании космических кораблей.
Мы говорим с тобой при помощи специальной машины, поскольку сами не пользуемся звуковой речью. Те несложные мысленные сообщения, которые передавала тебе банка краски, выполненная в форме хрустального куба, — результат деятельности куда более сложного устройства, поскольку осуществление мысленного контакта с венерианским мозгом невероятно трудно.
А теперь — прощай! И как ни странно это звучит, — желаем удачи!
В динамике послышался характерный треск, потом все смолкло; Кэлгар лихорадочно крутил ручки настройки, но не смог извлечь из приемника ни единого звука. Выключив рацию, он сел ждать смерти.
Но в то же время все его существо переполняла жажда жизни. «Затемнитель, — вспомнил он. — Что же это такое?» Кэлгар и раньше ломал над этим голову, но теперь заново пересмотрел все свои записи и результаты анализов; на это ушел битый час.
Идеальная краска, на восемьдесят процентов состоящая из жидкого света! Что ж, свет есть свет, он и в сжиженном виде должен подчиняться тем же законам природы. Впрочем, должен ли? Идеальная краска, способная… Хватит! Сознание Кэлгара пасовало перед новым и новым перебором одних и тех же данных и фактов. Он чувствовал себя разбитым и с трудом подавлял тошноту.
Внутренний жар сжигал его, как при горячке. Кэлгар окунул ноги в таз с холодной водой — может быть, если охладить организм таким образом, кровь все-таки не закипит?
Правда, опасность неограниченного возрастания температуры ему не угрожала — это он сознавал. Ведь помимо всего прочего существует и верхний предел теплоты человеческих и вообще любых живых организмов. Важно лишь не подпитывать организм дополнительной энергией, придется отказаться от обычной пищи, ограничившись лишь витаминными таблетками, чтобы не подкидывать в топку лишних калорий. Главная опасность заключалась в ином:
кожа Кэлгара практически лишилась возможности дышать, так как большую часть тела покрыла непроницаемая пленка краски. Как быстро это может его убить, Кэлгар не знал.
Подобная неопределенность отнюдь не способствовала душевному равновесию. Но вот, что странно: именно сейчас, когда он уже почти смирился со своей участью, смерть отнюдь не спешила.
И вдруг его как током ударило — не спешила! Он вскочил, включил свет и кинулся к зеркалу.
15:32 04.06.2019
продолжение Внимательное изучение собственного отражения убедило Кэлгара, что за последний час покрытая краской площадь не увеличилась. Это был как раз тот час, что он провел в темноте, рассеиваемой лишь сиянием, излучаемым его собственным телом. Отпадать краска, разумеется, и не думала — конечно же, ведь она должна быть рассчитана на мрак венерианской ночи. Но площадь покрытия не увеличилась. А если попробовать полную тьму? Например, забраться в пустой топливный танк?
Он провел там полчаса. И хотя очевидного результата опыт не дал, у Кэлгара созрело окончательное решение: именно полная темнота является единственным средством решения проблемы. И единственным путем спасения.
Но ведь тогда горючее во тьме танков уже освободилось бы от убийственного воздействия попавшей в него краски. А может, так оно и есть?
Кэлгар включил зажигание. Тишина — двигатели по-прежнему молчали. Значит, в рассуждение вкралась ошибка.
«Вся проблема, — подумал Кэлгар, — сводится к удалению из состава краски этих самых восьмидесяти процентов жидкого света— при помощи полной темноты или каким-либо иным способом». Однако более абсолютной тьмы, чем в пустом топливном танке, куда не проникает ни единый фотон, ему не получить, это в принципе невозможно. Где же кроется эта проклятая ошибка?
И тут его осенило: конечно! Свет снаружи не может проникнуть в бак. Но его не может и покинуть свет, излучаемый краской! Ее сияние отражается от стен и возвращается к краске, вновь впитывающей его лучи. Но нельзя же убрать стены…
Радость Кэлгара погасла. Получается заколдованный круг — либо краску подпитывает свет извне, либо она не может избавиться от собственного. Нет, все-таки придется еще поломать голову… Тем более, что во тьме краска не распространяется по тепу, предоставляя ему тем самым необходимую отсрочку.
Так проходили часы. И вдруг решение явилось — само собой и совершенно неожиданно.
Месяцем позже, уже направляясь к Земле, Кэлгар поймал радиосигнал встречного космического корабля. Когда связь стала устойчивой, Кэлгар рассказал обо всем, что приключилось с ним на Венере.
— …Так что не ждите никаких осложнений после посадки, — закончил он, — венериане сами поднесут вам ключи от своих разноцветных городов.
— Погоди, погоди, — с сомнением в голосе отозвался пилот встречной ракеты. — Если я правильно понял, они допустят к себе лишь людей с интеллектом не менее высоким, чем у того, кто успешно прошел тест. Если тебе это удалось, значит, ты обладаешь очень развитыми способностями. Но мы-то самые заурядные люди, так на что же нам рассчитывать?
— Я никогда не мог похвастаться высоким Ай-Кью* — как и большинство профессиональных астронавтов, и единственные мои дарования — это энергичность и любовь к приключениям, — скромно ответил Кэлгар. — И раз уж вышло так, что именно я являюсь для вас эталоном пропуска на Венеру, то должен откровенно признать, что по самым скромным оценкам девяносто девять процентов обитателей планеты соответствуют венерианским требованиям.
— Да, но…
— Только нс спрашивай, — перебил Кэлгар, — почему их тесты столь примитивны. Может, сам поймешь, когда встретишься с ними. Причем, — Кэлгар нахмурился, — ты отнюдь не придешь от них в восторг, дружище. Зато первый же взгляд на их многоногие и многорукие тепа объяснит тебе, почему создание тестов для совершенно отличных от них существ стоило венерианам такого труда. Могу я быть еще чем-то полезен?
— Да! Как ты, собственно, избавился от этой краски?
— Селеновые фотоэлементы и соли бария. Я забрался в топливный танк, захватив с собой селеновый фотоэлементный преобразователь и латунный сосуд с барием. В конце концов они поглотили содержавшийся в краске свет. И тогда от нее остался лишь бронзовый порошок, осыпавшийся на пол. Тем же способом я вернул энергию горючему — и стал свободным человеком. Ну, пока! — Кэлгар радостно рассмеялся. — До встречи! Я спешу — у меня на борту груз, который надо побыстрее распродать.
— Груз? Какой?
— Краска! Тысячи хрустальных кубических банок с краской — самой великолепной в мире. Земля станет воистину прекрасной! К тому же я получил право исключительного представительства…
Два космических корабля разминулись во мраке межпланетного пространства, направляясь в противоположные стороны — каждый к своей цели.
Перевел с английского А. Дмитриев Оригинал: Альфред Элтон Ван-Вогт «A Can of Paint», 1944, «ASF» * Ай-Кью (IQ) — коэффициент интеллектуальности: условная мера умственного развития, получаемая на основе прохождения системы тестов.
А что вам додекаэдр загадочно говорит, Артур Васильев?
На одном из форумов наткнулся на обсуждение непонятных артефактов, называемых «Римский додекаэдр».
Непонятный артефакт, называемый «Римский додекаэдр», — это походная курильница против комаров.
В Германии очень много лесов, болот где полегло 3 римских легиона — отсюда и область находок именно этих вещиц. Сама тлеющая часть поджигалась и вставлялась в два подходящих по диаметру отверстия, можно было не только носить курильницу с собой, но и поставить её на ровную поверхность.
10:38 05.06.2019
Fackel (Fackel) писал (а) в ответ на :
> Track-Dbf (Trickolog) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Плесень микроорганизм?
>А то. Грибки — тоже микроорганизмы.
А британские учёные? С галактической точки зрения, разумеется.
10:44 05.06.2019
Артур Васильев (49192) писал (а) в ответ на :
> Track-Dbf (Trickolog) писал (а) в ответ на сообщение:
>> По его мнению, они делятся на маленьких, высоких и смелых, чешуйчатых со змеиными глазами и похожих на насекомых.
> > прямо как на политфоруме
Вообще-то… бабёнка ничего себе. Даже фантазии появляются, всякие. А что наши дамы скажут о её спутнике?
Пейзаж.
11:56 05.06.2019
Track-Dbf (Trickolog) писал (а) в ответ на :
> А что вам додекаэдр загадочно говорит, Артур Васильев?
Настройка на ядро Земли — по Платону.
А по мне примерно так. Природа золотой пропорции
12:11 05.06.2019
Track-Dbf (Trickolog) писал (а) в ответ на :
> Британские учёные знают больше, чем остальные учёные.
Британские учёные выяснили, что докторская колбаса не лечит, а любительская не любит.
13:06 05.06.2019
Гаврила (Гаврила) писал (а) в ответ на :
> Track-Dbf (Trickolog) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Британские учёные знают больше, чем остальные учёные.
>Британские учёные выяснили, что докторская колбаса не лечит, а любительская не любит.
А с морковкой они уже экспериментировали? Клерикализм учит осторожности при экспериментах с морковью.
> Track-Dbf (Trickolog) писал (а) в ответ на сообщение:
>> А что вам додекаэдр загадочно говорит, Артур Васильев?
> > Настройка на ядро Земли — по Платону. >
> А по мне примерно так. > Природа золотой пропорции >
Клеймо от «старшего брата» — а именно таковым, как видно, считает себя РАН по отношению к молодым академиям — проставлено в ноябре 1999 года. А уже в апреле 2000-го в Великобритании, Германии и Болгарии (в которой, кстати, Коровяков проработал пять лет) нашлись спонсоры, предоставившие ему деньги на создание института. Новый НИИ структурного анализа физики, директором которого стал лжеученый по версии РАН академик Коровяков, зарегистрирован.
Хорошо, регистрация есть. А ссылку на сайт «НИИ структурного анализа физики» можете дать?
14:15 05.06.2019
Главный инженер Ассоциации «Космонавтика — Человечеству»…
Знаю, банально, но всё же «Космонавтика — Человечеству»…
Представитель инопланетной расы, высокий и красивый «инок», влюбился в простую землянку. Парень-то в принципе хороший и добрый, но упрямый.
Увидел земную девушку — заинтересовался и влюбился. Он тот, который привык добиваться своего любой ценой. Поэтому он ничего лучше не нашёл, как просто взять и похитить понравившуюся девушку от её семьи (до этого он определённое время наблюдал за ней).
Однако он не учёл, что девушка оказалась принципиальной и тоже с характером. Она не в восторге, что её похитили — раз; что это инопланетянин — два; она не верит в прозрачность его намерений ни в какую — три. А инопланетянин старается показать ей чудеса Вселенной в надежде, что она ответит взаимностью и ко всем проявлениям недовольства с её стороны действует по принципу «стерпится — слюбится». Постепенно он начинает девушке нравиться, но она не хочет даваться ему как пленница, да и тяга к дому оказалась очень сильной, ооочень…
Важно! Девушка делает активные попытки сбежать от похитителя (даже когда понимает, что он ей нравится), но все они заканчиваются провалом. После очередного провала она не выдерживает и закатывает настоящую истерику.
Инопланетянин понимает, что поступил неправильно. Он решает, что её здоровье важнее и возвращает её на Землю, хотя ему и очень тяжело. Он не может её забыть и возвращается, но действует уже более деликатно (там, тайно дарит цветы, тайно наблюдает и прочее). Девушка этого поначалу пугается, но потом привыкает и контакт между ними постепенно налаживается…
Рассказ-быль.
14:48 05.06.2019
Track-Dbf (Trickolog) писал (а) в ответ на :
> А с морковкой они уже экспериментировали? Клерикализм учит осторожности при экспериментах с морковью.
> > > У них морковь в супермаркетах только тертая.
В чём вред тёртой моркови?
Несмотря на ряд полезных свойств этого корнеплода, в некоторых случаях её следует исключить из рациона.
Ограничьте потребление моркови при обострении язвы желудка, при воспалении тонкой кишки, при гастрите с повышенной кислотностью, а также при наличии камней в почках.
Если вы часто едите морковь или пьёте морковный сок, это грозит аллергией. Ведь морковь является сильным аллергеном. Следите за реакцией организма после употребления овоща. Как вариант, можно попробовать желтые сорта, в них меньше каротина.
Давайте не будем говорить об yкpoпe? Он ещё опаснее моркови! На планете Земля, разумеется.
15:08 05.06.2019
Track-Dbf (Trickolog) писал (а) в ответ на :
> Давайте не будем говорить об yкpoпe? Он ещё опаснее моркови!
Согласен. Укропы, они опасные.
15:28 05.06.2019
Track-Dbf (Trickolog) писал (а) в ответ на :
> А ссылку на сайт «НИИ структурного анализа физики»
Коровяков умер в 2004 году. Теории его были не вполне адекватные, а вот факты которые он обнаружил экспериментально — выдающиеся. Например, со своим волчком он объездил все НИИ и министерства — и никто не смог ответить что там происходит и почему (пятиугольные структуры, вращающиеся суточно и годово).
Клерикализм учит осторожности при экспериментах с морковью.
